Я становлюсь старше, а мне на пятки наступают двадцатипятилетние.
Я бегу с максимальной скоростью, а в моей профессиональной сфере изменения происходят ещё быстрее.
Когда я не работаю, то учусь как подорванная, и все равно не успеваю.
Что мне делать?
Мне страшно.
Это первая строка хит-парада жалоб, с которыми я как психолог сейчас имею дело.
Скорость, с какой проблема попала в топ, реально поражает. Еще года полтора назад она не звучала вообще, а теперь подменяет собою все остальные.
И это не случайность.
Кто-то заметил, что сумма знаний, которая собиралась человечеством на протяжении века, в наше время поставляется за неделю. Это факт, и на него откликаются самые профессиональные, самые талантливые женщины.
Эффект Даннинга-Крюгера.
Напомню, в чем суть эффекта (хотя весь ФБ его сплошная иллюстрация). Тот, кто знает мало, думает, что знает всё. Он убежден в правоте своих суждений, поскольку невежество не позволяет увидеть их ошибочность. И наоборот. Люди сведущие страдают от неуверенности, недооценивая свою квалификацию, и считают окружающих более грамотными, чем они сами.
Довольно пакостный эффект.
А дальше, если верить картинкам в интернете, происходит вот что. Со временем, набираясь все больше опыта, сомневающиеся знатоки потихоньку отращивают в себе экспертность и, наконец, перестают страдать оттого, что они хуже всех. Но это на картинках.
В действительности же, пока ты отращиваешь экспертность в точке А, в точке Б ты проседаешь. И это не когнитивное искажение, не ошибка восприятия — это правда как она есть. И эту правду шкурой чувствуют именно те, кто компетентнее других. А потом они приходят ко мне в кабинет и говорят об ужасе перед изменениями, перед возрастом, который не щадит не только кожу, но и мозг, перед культом молодости, перед ощущением, что ты потихоньку превращаешься в динозавра.
И это, конечно, тот ещё вызов.
Кто-то, наверное, сказал бы моим клиенткам – эй, погодите паниковать, вы прекрасны, вы умеете делать то, что большинству не по силам, и что вообще за упадничество. Вот прямо так, как до сих пор пишут мне в ответ на вчерашний пост: просто не надо видеть плохое, тогда всё будет зашибись.
Но я не могу отмахнуться от тревоги, которую приносят ко мне в кабинет. Нет более мерзкого способа её увеличить, чем сказать – пустяки, дело житейское.
Не пустяки. Не бред. Не глупости на почве переутомления. Но мы можем попробовать справиться.
Например,
отделить то, что реально контролировать, от того, что совсем не в наших силах, и сфокусироваться на первом;
останавливать те мысли, которые, быть может, и правдивы, но разрушительны – за ненадобностью;
признать свои ограничения, оплакать, смириться, больше доверять течению жизни и собственной адаптивности (которой, конечно же, с лихвой);
беречь себя, учитывать состояние здоровья и степень нагрузки. Не ломать себя запредельными требованиями, не ставить над собой экспериментов;
не демонизировать молодых, помнить, что и они — просто люди, и что, как бы ни прирастал объем знаний, ничей мозг от этого не стал ни больше, ни лучше;
уважать то, что умеешь делать, не обесценивая и не отмахиваясь – ой, да ерунда;
учиться быть хитрее, не падать на амбразуру новых курсов, тренингов, повышений квалификации только потому, что кто-то назвал это обязательным. Подсматривать у тех, кому 25, во что инвестируют они, потому что у молодых есть чуйка на самое актуальное;
поддерживать себя снова и снова, научиться жить без самоедства и постоянных терзаний;
не катастрофизировать, потому что неопределенность будущего не равна самому плохому исходу.
А после работы я думаю о том, что мы все – в одной лодке. Что и я сама испытывала немалое смятение, отправляясь на семейный отдых вместо конференции в Берлине. Что через пару недель опять иду учиться. Что каждый год в профессию приходят молодые ретивые специалисты. И что в ускоряющейся реальности мы как никогда раньше должны уметь доверять себе и своим выборам.
Дай-то бог сдюжить.